Украл? Воевал? Помилован. В России разрешили освобождать подсудимых при поступлении на военную службу
Ещё в конце марта этого года Владимир Путин подписал закон, уточняющий освобождение от уголовного наказания для участников СВО. Согласно ему, если человека призвали по мобилизации или же он заключил контракт с российской армией, то уголовные дела будут приостановлены. Условие - если бойца наградили госнаградой или его уволили со службы по здоровью, возрасту или в связи с окончанием спецоперации, чего пока не предвидится. Распространяется всё это не на всех, а лишь на тех, кто совершил преступления небольшой и средней тяжести. А тех, кто обвиняется в терроризме или преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетних, данный закон не касается. Но это всё осуждённые. Теперь же президент разрешил освобождать при определённых условиях и подсудимых, заключивших контракт и принимающих участие в СВО. То есть тех, по уголовному делу которых ещё только назначено судебное разбирательство. А освобождать или нет, будет принимать решение судья. По ходатайству командования бойца, конечно. Конечно же, рождается уйма вопросов, когда слышишь такую новость. И эксперты отвечают - мера правильная. Но вынужденная. Враг слишком силён.
В любом случае человек, который находится в заключении, этот человек - гражданин Российской Федерации. И его прямая обязанность - защищать Родину. Но сложилась, к сожалению, ситуация крайне сложная, именно сейчас, на данный момент, когда Российская Федерация практически борется за своё выживание. Почему? Потому что более 50 стран, объединённых англо-саксонским миром во главе с Соединёнными Штатами Америки и Великобританией, практически хотят уничтожить Россию, расчленить. И соответственно, ситуация складывается крайне-крайне сложная. Здесь необходим каждый солдат, каждый офицер. И понятно, что уже ограничиться, допустим, освобождением Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики, Херсонской области, Запорожской области не получится. Нужно будет доводить всё до логического и победного конца.
Вадим Мингалёв, военный эксперт
Конечно же, куда в таких случаях без злопыхателей. Которые начинают причитать - кого на фронт посылаете, преступник он и в Африке преступник, а как вернётся, то начнёт творить бесчинства пуще прежнего. Но если отбросить эмоции, то вспомним, как летом прошлого года Владимир Путин на встрече с военкорами и блогерами заявил - после участия в СВО бывшие заключенные гораздо реже возвращаются к преступлениям, количество рецидивов снижается в десять раз. А если кто-то думает, что имевший на гражданке проблемы с законом боец может на фронте отсидеться, скажем, поваром или водителем, то это не так. Об этом ещё глава комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов говорил, добавляя - вышеупомянутые ребята попадают именно в штурмовые подразделения. А про статистику потерь среди арестантов Картаполов весной этого года вообще тактично промолчал, ЦИТАТА “по понятным причинам”. Давая понять - возвращаются далеко не все. Но все они знают, на что идут, подписывая контракт. Что касается тех, кто проводит аналогии со штрафбатом времён Великой Отечественной, то всё-таки нет. Не те условия, не то отношение.
Если можно это сопоставлять, с Великой Отечественной войной, тогда же тоже заключённые отправлялись на передовую. Но только сейчас это имеет более гуманитарный характер, что ли, по сравнению с тем временем. Потому что тогда с заключёнными не особенно-то и считались. А сейчас люди, которые идут из СИЗО или из тюрем в зону специальной военной операции, они имеют точно такое же обмундирование, питание, обучение, как и обычные военнослужащие. То есть, к ним нет никакого предвзятого отношения, такого прямо критического. Да, конечно, они на особых условиях, за ними более пристальный присмотр и ещё много чего. Но если можно сопоставлять, то да, практика такая была у нас в стране.
Сергей Григорьев, политтехнолог
А ещё очень многие сомнения рассеиваются, когда лично общаешься с теми, кто однажды преступил закон и отправился воевать за страну.
В начале года мы общались с Дмитрием Каравайчиком. Тем самым, кто сначала был осуждён на 17 лет, а затем отправился на фронт и воевал так, что дослужился до Звезды Героя России. Но от награды отказался, попросив президента - лучше пусть жену освободят, которую тоже в своё время осудили вместе с ним. И освободили. Вот и получилось так, что СВО в прямом смысле вправила мозги целой семье. Да и к жизни отношение сильно изменилось. В лучшую сторону.
Когда попадаешь туда, полностью меняется сознание. Когда начинают свистеть пули, в тебя начинают стрелять, тебе прилетают осколки, ты понимаешь, что жизнь-то ценнее. Начинаешь ценить каждую минуту, проведённую здесь. На сегодняшний день, Александр, вы не оцениваете жизнь так, как я её оцениваю. Вы не можете даже, наверное, представить, насколько ценна жизнь человеческая. После этого всего я максимально хотел бы сделать и защитить ребят, которые на СВО. Потому что там - ад.
Дмитрий Каравайчик, участник СВО
И борются с этим адом ради того, чтобы на гражданке был уж если не рай, то просто мир, разные люди. Что касается ошибок, в том числе и страшных, то принципы помилования в неспокойные времена не изменился - искупление своих преступлений кровью на поле боя. А если уж во время службы освобождённый совершит новое преступление, то суд назначит ему новое наказание. Но с учётом ранее вынесенного приговора. Очень справедливое и очень суровое. Которое искупить кровью на фронте уже может и не получиться.
